|
За все эти годы, где я только не побывала со своими собаками. И, безусловно, множество всяких забавных случаев происходило на моих глазах. Все они, так или иначе, связаны с борзыми, т.к. не было бы их, не было бы и многого из того, что происходило с нами.
Пять лет тому назад, мы купили дом в Орловской области, вблизи конезавода. Место оказалось чудесным во всех отношениях. Обширные поля и некоторая удаленность от других населенных пунктов. В деревне, если ее так можно было назвать, оставалось всего 6 домов. 3 на одном конце, затем километр пустоты и еще 3 дома. В основном, в этих домах жили пенсионеры, к которым время от времени, из городов приезжали дети и внуки. Первое лето вместе со мной провела борзятница из Орла с двумя детьми и двумя собаками. Хотя в ее доме и жили две борзые, она почему-то безумно боялась любой сельской живности. В связи с чем, она все время попадала в какие-то истории. В один из дней моей очередной отлучки на конезавод, произошел один из многочисленных случаев.
Не успела я еще войти в дом, после своего возвращения, как навстречу мне выбежала моя знакомая с огромными от возбуждения глазами и что-то сумбурно начала мне рассказывать. Т.к. я ничего не могла понять из ее рассказа, я остановила ее, мы вошли в дом и она, уже более спокойно, рассказала обо всем случившемся. Наш дом имел 2 выхода, один из которых, находился в торце, выходил он на огороженную территорию для собак. Второй, находился тут же за углом и выходил в сад, как бы по другую сторону собачьего вольера.
Марина, так звали мою знакомую, мыла посуду и, вдруг, увидела в окно, которое выходило в вольер, какую-то возню и беготню собак. В какой-то момент, ей стало любопытно и она решила выйти и посмотреть, что же происходит, но вышла не в вольер к собакам, что было бы значительно проще, а вышла совсем с другой стороны, со стороны сада, т.е. по другую сторону вольера. Вышла Марина с кастрюлей в руках, которую она не успела домыть и встала в непосредственной близости от сетки, которая ограждала данную территорию. В тот момент, когда она вышла, возня резко закончилась и кто-то из собак, сев посередине вольера, вдруг, заунывно завыл. Этого не вынес Маринин борзой кобель, которого совершенно не волновала вся эта возня, и лишь мешала его мирному сну на террасе. Он еще стерпел мельтешение в вольере, но когда кто-то из собак завыл…Буян, так звали этого кобеля, вышел на высокое крыльцо, которое выходило в вольер и, рявкнул на собак. В этот момент, рассказывала Марина, из под крыльца, на котором стоял ее кобель, «нечто длинноватое», как она мне объясняла, вновь вылетело на территорию. Собаки ожили и остервенело начали метаться по вольеру, пытаясь поймать это «нечто». Все это время моя знакомая стояла в непосредственной близости от металлической сетки, которая окружала вольер и наблюдала за происходящим. Как вдруг, это «нечто» прыгнуло на один из деревянных столбов, на которых держалась сетка. Собаки, а их было пять, со всей силы прыгнули на сетку. Они не свалили столб и не поймали «это». Зато столб оказался именно тем самым столбом, рядом с которым стояла Марина. Она полностью ощутила на себе толчок собачьих ног, которые, прыгнув на упругую сетку, толкнули Маринину грудь. Она как стояла, так и упала навзничь, но слава Богу, не ударилась, т.к. сзади была мягкая трава. Но в тот самый момент, когда Марина уже собиралась встать, это «нечто длинноватое» спрыгнуло со столба и…, Марина мне с содроганием рассказала, как она в ту же секунду ощутила, как чьи-то холодные лапы пробежали по ней, по ногам, животу, груди и … лицу.
Ну … и что же вы думаете, какой вопрос я при этом задала, внимательно слушая мою знакомую и совершенно забывая, что передо мной человек, который панически боится всего живого? Я, естественно, не стала расспрашивать ее о том, что это было, т.к. это было бесполезно. Я как «профессиональный охотник» спросила ее только об одном. «Марина, – сказала я, - почему же ты «это» не поймала?» Марина с ужасом и досадой посмотрела на меня, но тут же ответила: «А как ты себе это представляешь? Кастрюлей по голове?» Все это время она не выпускала из своих рук, наполненную до половины водой кастрюлю. Марина так и упала с ней, не выпустив сей «драгоценный дар» из своих рук, при этом вся вода, которая оставалась в данном чане, естественно вылилась ей на голову.
Еще один случай произошел через какое-то время, но в нем я уже принимала непосредственное участие. Дом, в котором мы поселились, не был благоустроен до конца. Еще не было достаточного количества стульев и других предметов мебели. Поэтому мы временно поставили у окна кухонный стол и сделали длинную импровизированную лавку, положив на книжную полку длинную доску. На этом сооружении и, глядя в окно, которое выходило в наш сад мы, обозревая уголки сада, вкушали завтраки, обеды и ужины. При этом мы, с Мариной сидели по краям доски, а ее двое детей – посередине. Сейчас я уже не помню, что это было - обед или ужин, да это и не столь важно. В какой-то момент, я вышла на кухню, принесла оттуда вскипевший чайник и поставила его, почему-то, в непосредственной близости от Марины, а не около себя.
Мы спокойно сидели, пили чай, я о чем-то задумалась, как вдруг услышала истошный крик Марины : «Корова». Я подпрыгнула от неожиданности. Мне показалось, что корова в доме, или она разрушила забор, или по крайней мере что-то серьезное. Я вылетела в сад и увидела, что мирно пасущееся животное, зашло к нам в сад и просто щипало траву. При этом собаки, точно так же мирно взирали на нее. Успокоившаяся, а длилось это секунды, я вошла в дом, и что же предстало моим глазам…
Истерически хохочущая Марина, сидела, но уже на полу, крепко обняв ногами один конец доски, второй же был поднят кверху. Еще не видя ничего другого, я попыталась выдернуть у нее доску, но не тут то было. Марина продолжала хохотать и не могла мне ничего сказать. И тут я увидела, что одной рукой она держит свитер, из под которого течет вода… У меня перехватило дыхание. Я поняла, что она сидит на кипящем чайнике, из которого вытекает горячая вода. Как мне рассказывали потом Маринины дети, в первый момент я растерялась от того, что никак не могла вырвать доску из Марининых ног и поднять ее с чайника. От меня только и слышалось: «Ужас, кошмар, ужас, отдай доску». Как мне удалось, все-таки, поднять Марину, я не помню. Со всех сторон стоял хохот, совсем не радостный, а какой-то сумасшедший, как будто бы тебя завели ключом, и ты никак не можешь остановиться. Хохотали дети, я и сама Марина. Кончилось все это происшествие ожогом, т.к. сидение на горячем чайнике не проходит даром. А причиной этому, ничем не объяснимая боязнь животных.
По прошествии какого-то времени я спрашивала Марину о том, что же ей показалось в тот момент, когда она в окне увидела корову, но объяснить вразумительно она мне так ничего и не смогла. Все это для меня осталось тайной. Я себе это объяснить также не могла… Корова мирно паслась на улице, а Марина спокойно сидела внутри дома… Я никогда не думала, что боязнь животных в человеке может быть настолько утрирована, при этом в ее доме жили отнюдь не с ангельскими характерами 2 борзые. И если Вихра была достаточно спокойной, то Буян был просто непредсказуем и мог спокойно укусить даже своих хозяев.
Следующий случай был просто из ряда вон выходящим.
Я занималась какими-то домашними делами, а Марина, взяв оцинкованное, удлиненное корыто пошла стирать. Представьте себе корыто, овальной формы, одна сторона которого, выше другой. Вы в дальнейшем поймете, почему я так подробно описываю, казалось бы, ничем не примечательный таз. Стирать мы выходили к цистерне, в которую из водонапорной башни, стоявшей невдалеке, накачивали воду. Мимо нее проходила живописная тропинка, с двух сторон которой стояли старые развесистые деревья, и их листва почти смыкалась в вышине над нашими головами. По этой тропинке, не часто, изредка ходили люди.
Прошло, наверное, минут 40, после того как она ушла. Я вышла зачем-то в сад и… Навстречу мне, к дому, шла Марина. С ее головы, стекала мыльная вода. Платье ее было мокрым до нитки. Вот, что она мне рассказала в этот раз. Удобно расположившись около цистерны, она налила в корыто воду, насыпала порошок и начала спокойно, и вдумчиво стирать. В какой-то момент Марина, повернув голову, увидела вдалеке людей, идущих по тропинке, по направлению к ней. И вдруг, как она рассказывает, сзади нее раздался душераздирающий, нечеловеческий крик. От этого крика Марина, а была она достаточно полненькой и не очень высокой, плюхнулась в корыто так, что ее согнутые в коленях ноги очутились внутри корыта и застряли в нем. Как она ни пыталась сама вылезти из него, ничего не получалось. Оставалось только ждать, когда люди, идущие по тропинке подойдут ближе, чтобы попросить их о помощи.
А далее … представьте себе картину: Идут люди по тропинке и, вдруг, видят застрявшую в корыте женщину.
«Слава Богу, - сказала Марина, -их было двое и они с большим трудом отделили меня от злосчастного корыта. Перестав хохотать как сумасшедшая, а я долго не могла остановиться, я вспомнила, что попала Марина в эту «душещипательную ванну» от нечеловеческого крика. И я, естественно, спросила: «а кто же был в этот раз?»
«В этот раз,- сказала Марина,- был петух!»
Я рассказала только 3 основные истории, связанные с моей знакомой, а происходило их много. Вообще первое лето нашего пребывания в Орловской губернии было смешливым и запоминаемым. Эти истории не очень то связаны с борзыми, но не будь собак, не было бы и орловского дома, в котором происходили все эти истории.
Вообще борзятники, надо сказать, народ очень азартный и когда кого-нибудь перехлестывает азарт, то вот чем это кончается:
Был один из, казалось бы, ничем не примечательных августовских дней моего пребывания в Орловской области. В моем доме гостили друзья: Галя и ее муж Алексей. Молодые, еще воспринимающие каждый подъем зверя в полях таким азартным ликованием, свойственным молодости и неопытности, что смотреть на них было приятно.
Утро начиналось обычно, но накануне, наши друзья, проживающие на конезаводе: Алексей и Карина пригласили нас на изумительный плов, который как-то особенно готовили в их доме. С утра я поняла, что что-то внутри меня, мешает мне вечером ехать к ним на это пиршество. И я все время искала отговорку, по которой я бы не поехала к ним. В середине дня нам для нашей лошади привезли солому для подстилки в конюшне. И пока мы с ней разделались, было уже 9 часов вечера. В половине десятого нас уже ждали на конезаводе. Я стала отправлять моих друзей одних, но после долгих уговоров, они меня все-таки склонили поехать. Мой внутренний голос постоянно вещал мне: «не надо, останься дома», но меня все-таки уговорили, и я поехала. До конезавода, надо было проехать, где-то, километра три – три с половиной и мы выехали на Запорожце моих друзей. Было часов 10 вечера. Смеркалось.
Не успели мы отъехать метров 100-150 от дома, как слева из-под света фар, мне показалось, я увидела ярко горевшие глаза. И я показала моим друзьям эти огоньки. «Заяц»-, сказала я. Галя с Лешей решили, что это кошка. Но тут уж я отчетливо увидела лисий силуэт. И как только я произнесла это слово…
Колеса машины закрутились так резво, что выскочивший из сор на дорогу, под фары машины лис не мог убежать более чем на 3-4 метра. Машина, управляемая Лешей, ворвалась за лисой в поле, затем опять выскочила на дорогу. Леша с Галей, видимо, забыли, что их машина не «Джип». Но, надо вам сказать, что их «Запорожец» с честью вышел из своеобразного «Орловского Сафари».
Так вот, мы выскочили вновь на дорогу, и лисовин, юрко развернулся опять в поле, по которому его только что пытался догнать «Запорожец». «Уходит, уходит»,-закричала Галя. Я сидела как зачарованная и смотрела на ситуацию с нарастающим внутри меня интересом. Все разыгрывалось как в замедленной съемке. Леша в одну секунду после Галиного крика остановил машину, и они вылетели из Запорожца как ошпаренные. При этом этот прыжок из машины в поле произошел так молниеносно, что я, сидя на переднем сиденье, не сразу поняла, как Галя, сидя сзади, откинув кресло в полете перескочила его.
А дальше, они работали как хорошо сработанная пара борзых. Я вышла из машины и наблюдала всю эту картину как на сцене театра, освещенной со всех сторон софитами, настолько нереальна она была. Было еще не так темно, просто вечерело. На небе были видны еще не ушедшие за горизонт солнце и луна, которые одновременно освещали землю каким-то особенным светом, когда и посадка, и поле окружающие тебя, казались необыкновенно красивыми сценическими декорациями. А на этой «сцене», актеры разыгрывали какой-то спектакль. То и дело я слышала крики Алексея, который спрашивал Галю, что делать дальше. «Как что,- кричала Галя,- снимай куртку, кидай ее на лису». Я смотрела на все со смехом, понимая безрезультатность этого преследования. Продолжалось все минуты 2-3, так что я смогла вкусить все прелести скачек этих «двух гнедых» по полю. Как вдруг, лиса повернула и побежала в направлении меня. Вся кавалькада потянулась к не скошенной гречихе. Я стояла за машиной и лиса, явно, меня не видела.
Вот тут-то меня и перехлестнул азарт. Как я потом сознавала, что, видимо, в борзятнике (владельце борзых) спит такой же неукротимый инстинкт преследования, как и в их питомцах. Инстинкт, который в определенный момент превалирует над всеми остальными чувствами, …разумом, например. В одну секунду я поняла, что лиса сейчас уйдет в высокую, еще не убранную гречиху и тут-то мы ее видели. Не хуже тех борзятников, которые только что гонялись за лисой по всему полю, я выскочила из-за машины, расставила широко руки и закричала: «Куда, куда».
Ошалевшая лиса, ну никак не ожидавшая увидеть еще одного «мастера», пытающегося поймать ее голыми руками, на какую-то секунду приостановилась. Но этого момента хватило подскочившей Гале для того, чтобы кинуть на лису куртку и упасть на нее всем телом. Лиса была поймана!
В нас кипела кровь. Мы были в восторге от содеянного!
Как мы приподняли куртку, я уже не помню. Помню только, что Галя делала это так профессионально, как будто бы она каждый день ловила лис руками. На наше счастье, рот лисы был занят курткой. Она остервенело ее держала и не выпускала из зубов, что нас и спасало от укусов. Но мы, гордые, и счастливые, в тот момент не соображали ничего. Леша принес из машины проволоку, оплетенную сверху тканью, и я прочно завязала лисе пасть. Лису мы отправили в багажник, оставив снаружи кусок проволоки, чтобы можно было ее достать оттуда.
Приехав к нашим друзьям на конезавод, мы, счастливые и окрыленные поимкой, показывали всем лису и рассказывали как это произошло. А далее, хозяин дома, в который мы приехали, а звали его также как и Лешу – Алексеем, выслушал нас и с расстановкой сказал, - «Что руками поймали, да? А наш район считается неблагополучным по бешенству»…
Через несколько минут, после его слов, плескавшийся внутри нас азарт как-то сразу осел, и постепенно стал включаться разум. В итоге, вся эта история закончилась всеобщими уколами от бешенства, т.к. кто-то успел почесать у лисы за ухом, кто-то потрогал лапку, а кто-то и ловил ее голыми руками… Так что, поостерегитесь друзья мои, ловить живность в полях голыми руками. Не приводит это к добру!
А вот еще одна, уже нелицеприятная история, случившаяся в воронежской области, при переходе с одного поля на другое. Наш путь пролегал через деревню, а точнее, через деревенскую улицу, по обе стороны которой стояли дома. Нас было человек 10, и наверное, 15 собак – не меньше. Со всех сторон, из всех домов, на улицу высыпало изумленное увиденным, население деревни. Все они стояли в абсолютном молчании, дети, при этом, открыв рты, провожали нас глазами. Как через строй солдат, мы дошли до середины улицы, где по правой стороне от нас стояли достаточно благообразные два пожилых человека, видимо, муж и жена. Откуда-то из середины их участка, вдруг, вылетела небольшая дворовая собака, которая истошно и истерично начала облаивать наше шествие. Впереди меня шел человек с двумя суками, за ней я с двумя кобелями и т.д. Завершалось шествие владельцем с уже немолодой сукой и щенком. Наши собаки шли чинно, как бы, не удостаивая вниманием ужимки этой, сошедшей с ума моськи, которая не подходила спереди или не врывалась в середину кавалькады. Она решила отыграться и показать свою смелость на старой суке со щенком, которые завершали наше шествие. То и дело, она наскакивала на них, пытаясь ущипнуть. Моим кобелям, видимо все это надоело. Да и защитить надо было своих борзых собратьев. Они развернули меня в обратном направлении, сделав выпад на моську и припугнув ее. Но это только раззадорило дворнягу. Она не осознавала, с кем связалась, и чем ей это может грозить. Моська еще истошнее завопила. Мы отчаянно просили хозяев этой собаки забрать ее, пытались объяснить им, что наши борзые могут сорваться и тогда конец вашей собаке. Но ни один мускул не дрогнул на лице старика со старухой. Они, как глухонемые, взирали на нас. Вдруг, впереди меня идущий человек споткнулся и упал. Мое внимание было занято моськой и тем, чтобы удержать собак, я не видела, что упал человек. В следующий момент, я споткнулась об него и также упала. Собаки, Бурш и Ураган, сорвались со сворки. Я, вскочившая в том же момент, понеслась за ними, но, конечно же, было уже поздно. От былого задора моськи не осталось и следа. Ее растянули мои кобели.
Зато, в ту же секунду, на дорогу вылетел оживший дед с совковой лопатой. И я увидела все происшедшее как в замедленной съемке. Лопата занеслась над спиной моего Урагана, я почувствовала, что не успеваю добежать и спасти своего пса. Я закричала Арташе, он повернул голову и, увидев занесенную над собой лопату, изогнулся так, что она прошла в миллиметре от его спины, не задев его.
Это была ужасная ситуация, в которой были виноваты старик со старухой, не подобравшие вовремя свою собаку, когда мы их просили об этом. С нами ходил один статный, крупный, спортивного вида борзятник. Он сгреб в охапку старика так, что у него, видимо, кости затрещали. А был он корявенький весь такой, в чем душа держалась, а злобы в нем было на всю деревню. Старуха заорала: «Ой, не убивай, родненький, отпусти, пожалуйста». Откуда-то у нее нашлись вежливые слова, с перепугу, наверное. Сергей, так звали борзятника, закрыл деда в какой-то сарай, привалив дверь бревном. Старухе сказал, что откроешь тогда, когда мы пройдем далеко. Старуха благодарила и радостно кивала головой.
Вся деревня при этом, как стояла молча, оцепеневшая, около своих калиток, так и оставалась там. На ум пришлась детская игра «Замри-отомри». Мне так и хотелось сказать им : «Проснитесь, оживите, жизнь идет!». Но думаю, что привыкшие к размеренному и полусонному состоянию люди в этой деревне меня бы не поняли. Они смотрели на нас как на цирк, приехавший к ним. Или как на сонный ветер, который что-то пронес на своих крыльях через их деревню и, в ту же секунду, свежий ветер развеял этот туман, и деревенская жизнь вошла в свое русло, как будто бы никто и не проходил кавалькадой по их улице. Отойдя на какое-то расстояние от деревни, я обернулась, и увидела, как люди разбрелись по своим делам так, как будто бы ничего и не произошло. Борзятники - люди странные, но, наверное, все увлеченные чем-то серьезно люди кажутся не от мира сего. Хорошо это или плохо не знаю. Но могу только сказать, что это интересно, что жизнь при этом не скучна, а настоящее общение с природой и нашими любимыми борзыми дарит нам то невосполнимое ничем счастье, которое увлекает нас в познание мира, открывая его непознанные уголки, даря нам новые открытия и радость творчества в воспроизведении той самой необыкновенно красивой и быстрой собаки, получить которую мечтает каждый.
Однажды в Туле со мной случился совершенно невероятный случай. У меня было уже пять собак: Арташа, Бурш, Бари, Тима и Тоша. Я так подробно перечисляю их, т.к. это играет важную роль в моем рассказе. В один из дней нашего пребывания в тульской области, к нам приехали наши знакомые из Орла. Та самая Марина, которая так боялась всего живого в деревне. Она знала моих собак, но еще не так хорошо, т.к. это было еще до нашего незабываемого пребывания с ней в орловской области.
Незадолго до их приезда, мои собаки отчаянно пытались прорваться за забор, видимо, видя за ним какую-то зверушку. Было уже темно, когда я вышла из-за стола и пошла взять что-то из комнаты, где спали собаки. Надо сказать, что у меня есть такая привычка, и хотя борзые это не иголки в стоге сена, я все-таки периодически пересчитываю их, все ли на месте. В комнате, где жили собаки, из окна был сделан специальный выход на улицу, через который они могли свободно перемещаться туда и обратно на территорию, огороженную забором.
В этот раз я не досчиталась Тимы. Я осмотрела все, и под кроватями, и в саду. Тимы не было нигде. Я заволновалась, т.к. только недавно он больше всех проявлял активность по отношению к чему-то живому, находившемуся по ту сторону забора. И, естественно, я решила, что Тима перебравшись через забор, ушел в поля. Увидев, что меня долго нет, ко мне в комнату пришла Марина и в некотором недоумении от происшедшего, начала помогать мне искать Тиму. Я вышла из комнаты, еще раз обошла весь сад, зовя Тимьяна. Тимы не было. Я опять вошла в комнату, пересчитала собак, отогнала от себя Арташку, который все время ходил за мной. Тимы не было нигде. Я вылетела к столу и объявила всем, что пропал Тима и его надо срочно ехать искать.
Было часов 11 вечера, темно, и мужчины собрались на машинах ехать искать Тимьяна по полям. Не дожидаясь их, я побежала вокруг деревни, постоянно крича: «Тима, Тима…». По мере того, как я бежала по главной улице, а была она одна и только по одну ее сторону, в ряд стояли 6 домов, от моего крика в окнах уснувших «однодеревчан» зажигались огни. По улице я еще, как-то пробежала, т.к. здесь все-таки была дорога. А вот, когда я вылетела, истошно крича Тима, на тыльную сторону деревни, тут начались мои настоящие злоключения.
Конец лета, поздний вечер, темень такая, что хоть глаз выколи. Дороги с этой стороны деревни не было, была только тропинка, которую я, конечно же, благополучно, сразу же, потеряла. Я влетела в заросли крапивы, еле вынесла ноги из чьей-то помойки. Упала на землю, спотыкнувшись о чью-то тыкву… Все время я не переставая кричала, зовя Тиму. Бесполезно. В голове у меня роились мысли, что делать дальше и куда бежать. Со всех сторон деревню окружали поля, да еще овраги, которыми так славится тульская область, которые и в дневное то время переходить было не так легко. Но делать было нечего и я уже, было, повернула в поле, как услышала крик моего мужа, который кричал мне, что Тима дома. Добиралась я до дома еле заплетая ногами. Когда я вошла в комнату к собакам, то с кровати на меня смотрели огромные, черные, ничего не понимающие глаза Тимьяна. Но самое интересное рассказала мне Марина, которая по дому и саду помогала мне его искать.
Когда я искала Тиму в комнате, где лежали собаки, за мной ходила Марина и считала собак вместе со мной. В это время, сзади меня, ходил Арташка, которого я постоянно гнала на место. Я ему все время говорила, что не до тебя сейчас, у нас пропал Тима и звала Тимьяна.
Когда я вылетела и побежала с криками по деревне, Марина решила еще раз пойти пересчитать моих собак, т.к. что-то ей показалось странным в моих подсчетах. Она вошла, пересчитала их. Их было пять. Она пересчитала еще раз, все пять собак были на месте. И поскольку Марина еще плохо знала моих собак, пригласила, еще не успевшего уехать на поиски, Роберта (моего мужа), сказав ему, что ей кажется, что Тима на месте. Роберт вошел в комнату и расхохотался, показав Марине Тиму, мирно лежащего на кровати. Марина захохотала еще больше, потому что все это время, когда я искала Тиму, он ходил за мной, ничего не понимающий, что от него хотят, а я отмахивалась от него как от Арташи.
Мне было не до смеха! Но и я через некоторое время, придя в себя от мнимой потери собаки, смеялась со всеми. Это было чистой воды наваждение! Я думаю, что немногие знают, что такое мастерство у собаки. Это чувство, как талант в людях, данный им от Бога. Я объездила много регионов, видела множество разных собак. Но с мастерством собаки я встречалась всего лишь несколько раз и у трех собак. Одной из которых был мой Ураган.
Первый раз я увидела это в Белорусии, куда мы приехали на испытания. Нам не повезло. Зайца было не то, чтобы мало, но и не много, и перед нашим номером он так и не поднимался. Прошло 2 дня испытаний, собаки намучались от неоднократной чужой травли, они не понимали, почему мы их не отпускаем, а мы не могли им объяснить, что таковы правила испытаний. И вот на третий день… День был теплый, даже жаркий. Ходили мы много. Травили достаточно. Было уже часов 5 вечера, когда перед нашими измученными собаками поднялся русак. Это был конец испытаний и последний заяц. Представьте себе хорошее поле стерни, справа от которого, вдали, виднелись какие-то постройки. Впереди, разрезала два поля, отделяя их друг от друга, полевая дорога. На следующем поле была еще не убранная кормовая свекла.
Заяц встал далеко, метрах в семидесяти. Собаки, пометив его, резко сорвались со своры. Буршику было тогда всего год, а Арташе 1,5. Бурш полетел след в след за зайцем, точно соблюдая его траекторию. А Ураган, вдруг отделился и пошел влево от преследовавшего зайца Бурша. Я не могла понять, что же происходит. Идущие рядом со мной какие-то «опытные», все знающие борзятники тут же оценили работу моего кобеля как тупую. Но замолчали, как только кто-то из действительно опытных, старых борзятников воскликнул: «Посмотрите, посмотрите… мастерит, мастерство то какое, ах умница, ах талант, да вы посмотрите, что он делает…!»
Вся скачка шла к дороге. Бурш скакал за зайцем, а Ураган шел резко влево. И, вдруг, заяц, выскочивший на дорогу, повернул налево по ней. И моему дорогому Арташе не хватило какого-то метра, чтобы ухватить летевшего как бы в его пасть зайца. Ураган почувствовал траекторию зверька и пошел ему наперерез. Не хватило какого-то метра-двух и заяц все-таки ушел. Но было 5 часов вечера. Было жарко и собаки были измучены. И все же, какую радость доставил Ураган всем своей скачкой, своим мастерством и своим талантом. И еще один раз, гуляя по тульским «неудобиям», так там называют овраги, я испытала удовольствие от мастерства своей собаки. Мы стояли на вершине пологого оврага, отдыхая от ходьбы и наслаждаясь красотой, окружающей нас природы. И вдруг, как это всегда бывает, на другой стороне, по полю, от посадки к посадке, шел лисовин. Собаки его заметили и, тот час, сорвались за ним. Только Ураган не пошел со всеми в куче. Он пошел левее, к оврагу, явно предполагая, что лиса пойдет туда. Так и произошло. Ураган оказался ближе всех к ней, рассчитав траекторию ее бега. Лису не поймали. Слишком много препятствий в виде оврагов, пришлось преодолевать собакам, да и расстояние до нее было большое. Но в чистом поле…, без оврагов, надежды на поимку было бы гораздо больше. Мы стояли на вершине оврага, и нам хорошо была видна скачка собак. И вновь, мастерство Арташи поразило всех.
Мы много лет провели в тульской области, и надо сказать происшествий было много. В один из летних дней нашего пребывания, было достаточно прохладно, чтобы можно было свободно уйти с собаками далеко, далеко. Что мы и сделали. Тульские просторы позволяли идти, не задумываясь над тем, что можно на каждом пятачке встречать хутора или деревни. Пройдя километров 10, мы с моей знакомой решили сделать привал. Оказались мы на очередном краю очень высокого, но пологого оврага. В середине он как бы разделялся на два рукава и уходил дальше. А на месте его разделения, получался как бы, врезающийся в овраг, большой холм.
Мы, с собаками сидели, спокойно отдыхая. Но тут, из за холма, на левом рукаве оврага, а затем и по правой его части, показались овцы. Отличка – сестра моего Арташи, Арташа и Буршик сорвались по этим овцам. В отчаянном полете за собаками, я как-то успела схватить маленького Буршика, которому было месяцев шесть или семь. Я передала его моей знакомой и понеслась за Отличкой с Ураганом, которые успели уйти уже далеко. Я и сейчас отчетливо помню, как мне захватывало дух, когда я бежала за собаками. Ураган летел к овцам с более дальней точки, нежели Отличка, т.к. он всегда любил уходить далеко в поисках зверя. Как я его ухватила, уже на другой стороне оврага, я не знаю, но мы с ним как-то пересеклись одновременно в одной точке. Дальше мы побежали уже с ним вдвоем. Пока бежали, я увидела как на гребне холма появился всадник с огромной дубиной в руках. С левой стороны отары истошно орала женщина, видевшая как собака влетела в кучу овец. Всадник приближался, а мне необходимо было подлететь к овцам и Отличке, которая уже прихватила одну из них, одновременно с этим пастухом. Нам с Ураганом как-то это удалось. Я отлично понимала, не успей я и эта дубина в руке у пастуха могла бы запросто убить собаку. Больше всего я боялась этого. И, видимо страх гнал меня как на крыльях.
Подлетев к Отличке, я увидела жуткую картину. Овца лежала без движенья, задняя нога ее чуть кровила. Я стала извиняться перед пастухом, заверять его, что мы заплатим за овцу. Я недоумевала, т.к. по мере моих извинений, лицо его расплывалось в улыбке. Оказывается, он и не собирался убивать собаку. Он хотел только отогнать ее от отары. Он успокоил меня и сказал, что овца жива, что она не хуже той «кисейной барышни» и просто в обмороке. Уж этого-то я никак не могла ожидать. Оказывается, рассказал пастух, овцы достаточно пугливы, и чуть что падают в обморок. И действительно, через несколько минут овца подняла голову, осмотрела своими большими, бездонными и одновременно пустыми, опушенными густыми ресницами глазами окружающее и встала как ни в чем небывало. Все обошлось. Я очень просила простить нас за этот неприятный инцендент и пастух, довольный своей значимостью и моими извинениями, снисходительно простил нас. Моя знакомая, которая оставалась с двумя собаками на месте нашего привала, наблюдавшая все с его высоты, говорила мне потом, что бежала я не хуже борзой, а то может быть и лучше некоторых…
Тульская область, тульская область… А еще раз, я сама себе накликала в ней беду. Шли испытания, мы проходили весь день, но безрезультатно. Ни одного подъема. День заканчивался, и мы, прежде чем разъехаться по домам устроили небольшой привал. Кто-то пошел в близлежащую посадку и было слышно как громко захрустел сухой осенний лист у него под ногами. На что я громко сказала: «Ну вот, и лось появился, а говорите дичи нет!». Ровно через 2 минуты, на горизонте, метрах в 400 от нас показалась мощная фигура лося с огромными, ветвистыми рогами на голове. Все собаки были спущены и ходили свободно. Мои были на своре. Тут же кто-то из свободно гуляющих собак пометил лося и все сорвались за ним. Когда все собаки скрылись за горизонтом, я решила дать возможность своим пробежаться. При этом я полагала, что они не догонят ни лося, ни ушедших за ним собак. Прошел час, все собаки уже давно вернулись. Моих, не было. Прошло полтора часа, и я увидела, как 2 точки понуро идут по направлению к нам. Бурш еще, как то, ковылял, а Арташа просто еле шел. Мы сели в машину и поехали домой. Благо дом был километрах в пяти от этого места.
Ночью началось что-то ужасное. Арташа не мог лечь. Я осмотрела его всего и ничего не обнаружила. Ни болевой точки, ни переломов, ничего. Его сердце билось слишком часто и мы, сделав ему сердечный укол, немедленно выехали в Москву. Доехали мы очень быстро, но около ветлечебницы с большим трудом смогли вытащить Арташу из машины. И тут я увидела, что с одной стороны ребер у него огромный черный мешок – гематома. И я поняла, что видимо мои собаки таки догнали лося, который успел ударить Арташу копытом. В ветлечебнице рентген делать не стали, т.к. по всей видимости кости были целы. Гематому мы, благодаря правильному лечению убрали за неделю. Но, впоследствии, Арташа периодически ощущал последствия этой травмы.
Вообще, ему страшно не везло в этом отношении. И все из-за его неукротимого, неистового охотничьего инстинкта, который имела внутри себя эта собака. Это был уникальный пес!
Ураган жил полем и я не имела права лишать его этого удовольствия. Я берегла его, насколько я могла это сделать. Я подлечивала его гомеопатией, но в скором времени Арташа получил еще одну травму, которая на 2 года вывела его из строя. Вспоминая тульские поля, я очень жалею, что в какие-то моменты, я не очень доверяла зрению и инстинкту своего, еще совсем молодого Буршика, которому на тот момент было месяцев 9-10.
Была ранняя осень и мы в одно и то же время, частенько, на одной и той же тропе сталкивались с лисами. Но, как правило, видели их мы, с высоты своего роста. Собакам мешали видеть зверя овраги и посадки, которыми изобилует эта область. В один из дней я решила со своими собаками пойти в «засидку», т.е. подкараулить лис в определенном месте. Я выбрала высокое место, на пригорке, внизу которого был овраг. По нему в ивняке шло полу-засохшее русло ручейка, а вверх поднимался пологий склон этого же оврага. По склону этого оврага шла людская тропинка, которая вела от деревни к деревне. Я сидела уже минут 20, как вдруг, услышала как очень громко забилось сердце моего Буршика и он очень пристально стал смотреть в одну точку на противоположной стороне оврага. Я стала всматриваться, но поскольку это было не близко, я ничего не увидела. Бурш все смотрел и смотрел. Мне бы отпустить его и может быть… Но я ничего не видела и полагалась на себя. Увидела я только тогда, когда уже посередине этого склона шла лиса. Я сорвалась с места. Преодолела полу засохшее русло, вылетела на другую сторону … и передо мной, метрах в 40 стояла остолбеневшая лиса, рот которой был чем-то набит.
Я пыталась показать ее собакам, но она стояла как вкопанная. Все это длилось какие-то секунды, я пошла по направлению к лисе… но тут внимание моих собак было отвлечено двумя борзыми, показавшимися слева от меня, возвращающимся с моей знакомой, с прогулки. В какой-то момент, мне показалось, что собаки мои пометили стоявшую лису и дернулись. Я спустила их со своры, и… они побежали к своим подружкам. За лисой побежала я. Лиса тут же ушла в соры, выплюнув изо рта кучу кротов и мышей, которые она, видимо, несла своим великовозрастным уже детям.
Но приходит опыт, и ты уже не спешишь отпускать своих собак по видимой только тебе цели, наивно полагая, что все, что видишь ты с высоты своего роста, видят и твои собаки. В каких замечательных по красоте местах приходится иногда бывать. Однажды, нас пригласили провести испытания в одном из районов Тулы. И, поскольку, нам обещали обилие зверя, мы с удовольствием согласились. Этот район находился не так далеко от места нашего пребывания, но ехать до него пришлось долго, т.к. это было давно заброшенное всеми место. Мы туда прибыли, почему-то глубоко за полночь. Нам не удалось не то, чтобы осмотреться, но и отдохнуть, т.к. попали мы в какой-то полуразрушенный дом, в котором нам надо было провести остаток ночи, чтобы рано поутру выйти в поля.
Постепенно собирался подъезжающий народ, состоявший из борзятников, желающих испытать своих собак. В доме начали появляться какие-то необходимые вещи. Кто-то протянул свет от аккумулятора, и загорелась лампочка. Зато все мухи, ожившие, с принесенным в дом теплом, ожили и начали досаждать всем находившимся в доме, особенно собакам. Кто-то попытался затопить, чудом, сохранившуюся печь, но из этой затеи ничего хорошего не получилось, в дом повалил густой едкий дым, и печь оставили в покое. С рассветом все вышли в поле. Не успели мы отойти от деревни и двухсот метров, как у меня внутри появилось какое-то необъяснимое чувство. Я еще повернулась к борзятнице, которая поставила свою собаку ко мне в номер, и сказала ей, что, по-моему, сейчас встанет заяц.
Мы шли по очень небольшому косогору, у нас был первый номер, а это означало, что вся левая часть поля была отдана нам. И любой заяц, поднявшийся на ней, был бы наш. Но, что-то заставило меня резко обернуться, и точно, в 40 метрах сзади полз заяц. Я развернула своих собак, они тут же пометили русака и резво заложились. До деревни и до кустов, в которые она была одета, было всего метров 200. Собаки закрутили зайца, и было хорошо видно, как они перекидывают его с морды на морду. Собаки были молодые, это был, всего лишь, их второй или третий заяц. Вдруг мы услышали резкий крик эксперта, идущего как раз в той стороне, где шла скачка: «Ух, зашибешь!». И тут же увидели, как он резко отскочил в сторону свалившись на землю. Мимо него в стремительном полете пронеслись русак и собаки. Но, к сожалению, кусты были слишком близко, заяц был матерым и прекрасно знал все свои спасительные уголки и лихо повел собак к сорам. Вся скачка ушла туда. Еще минут тридцать мы ждали собак, ищущих по всем закоулкам брошенной деревни русака, после чего собрали их на своры. К этому времени к нам подошел эксперт и объявил результаты нашей скачки. При этом он только разводил руками и охал: «Ну и слон, ну и махина, да он с ног меня чуть не сбил. Как я только успел увернуться. Заяц то, летел прямо на меня, и было впечатление, что он мне в руки прыгнуть хочет, или пугает: уйди мол, а то зашибу. И тут же не успел я опомниться, как собаки, одна за одной, одна, по-моему так через меня и перепрыгнула, благо я не успел еще встать». Мы посмеялись радостные за наших собак, немного раздосадованные тем, что не было поимки, но работа была такой стремительной и красивой, что обиды за то что заяц не был пойман, не было. Все пошли дальше, а мы пошли отдыхать в наш заброшенный домик.
Вот тут-то я и разглядела то место, в которое мы попали. Мы стояли на небольшом возвышении. Внизу был виден еще немного затянутый рассветным туманом пруд. Слева от него вся заросшая кустарником вытянулась по одной линии, когда-то жилая деревенька. Сейчас она состояла всего из трех или четырех еще видневшихся домов. Может быть, в густоте кустарника и можно было бы обнаружить фундамент еще нескольких домов, но делать это никто не стал. Деревню окружал ореол чего-то невероятного, и казалось, что в этой сказочной паутине обитают не только домовые, русалки и лешие, но и дух времени сторожит этот заброшенный всеми уголок.
Вдали, справа от пруда, виднелся шпиль почти разрушенной церкви. С того места, на котором мы стояли было хорошо видно, что когда-то это была высокая и статная красавица. Окружали ее огромные вязы. Нас необъяснимо потянуло к ней. И мы пошли, взяли с собой и собак, решив, что и им не помешает эта прогулка.
Мы шли не торопясь, вкушая все прелести теплого осеннего дня и красоты, которая нас окружала. Через несколько минут мы подошли к месту, вокруг которого было множество тропинок. Они, вплетаясь друг в друга, создавали видимость того, что здесь жизнь, как бы и не остановилась. Но, подняв от них голову было видно, что рука цивилизации хоть и коснулась этого места, но коснувшись его и разрушив те его части, которые этому поддавались, ушла оставив за собой нетронутый ею дух, который не поддавался тлению.
Вокруг огромной, когда-то церкви были разбросаны какие-то камни, и мы поняли, что это церковное кладбище. Привязав собак, мы подошли ближе и стали рассматривать их. На некоторых камнях были отчетливо видны имена и надписи, сделанные когда-то любящими руками. На одной из могил мы нашли имя кого-то из семьи Екатерины Багратион. Было немного жутко от той прохлады, которая, видимо, не уходила отсюда никогда, От вязов, которые охраняли всю эту тишину, склонившись и оберегая останки того, кто некогда жил, любил, ходил по этим тропинкам. А, может быть, и как мы наслаждался стремительными скачками борзых в этом бесконечно красивом уголке тульской области.
От этих испытаний, на всю жизнь у меня перед глазами осталась эта сказочная деревушка с прудиком и церквушкой на ее берегу. Ее дух, сохранившийся и прошедший через века, видимо, не отталкивал людей от себя, не смотря на те разрушения, которые приносили с собой некоторые из них. Он бережно отрывал от себя нить, соединяющую его с вечностью, и пытался через нее соединить нас с собой, даря нам ощущение красоты, доброты, тепла и бесконечности всего этого.
Да и собаки в этом уголке не суетились, они замерли на некоторое мгновение, как бы вместе с нами уходя в бесконечные воспоминания о прошлом.
Инна Эстрина
в раздел "Охота"
|
